— А что тогда?

— Попробуем контролировать ваши сны.

Борис с Анжеликой явились ранним вечером после звонка Келдыша.

— Ну, что за шум, а драки нет? — бодро вопросил Борис с порога.

— Будет тебе драка. Агате начала сниться Пустыня.

Пауза.

— Что?!

В голосе Келдыша появилась невеселая усмешка.

— Осипенко сформулировала вопрос по-другому: ну и что?

— Она знает?

— Агата ей говорила. И я тоже. Эта… этот хваленый специалист по сновидениям считает, раз Агата не настоящий маг, Пустыня для нее не опасна.

— Почему ты не пошел к Констанцу?

— А кто тебе сказал, что я к нему не ходил?

Пауза.

— Я вот думаю, — снова начала Агата, — и правда, ну какая опасность может быть от сновидений?

Борис усмехнулся:

— Кобуци, мы, конечно, не вспоминаем…

— Кобуци совсем другое дело! Наверное, это даже и не сон уже. И вообще, Кобуци — реальное место! А Пустыня — это же просто фольклор волшебников, место вымышленное… Мифическое.

Келдыш помолчал.

— Хорошо, тогда приведем пример из жизни. Реальной жизни. Как-то из одной диктаторской страны бежали семьи с детьми. Дети, насмотревшиеся ужасов тамошнего режима, боялись засыпать — такие им снились кошмары. Родители, естественно, все равно укладывали их спать, и тогда дети начали умирать во сне.

Агата поежилась.

— Н-но… это всё не про меня? У меня же не кошмары! Мне просто снится пустыня!

Борис шевельнулся и ничего не сказал. Анжелика сидела тихонько — тень в тени. Келдыш, подавшись к Агате, произнес убедительно:

— Мортимер. Просто так Пустыня не снится. Не магам. Только не магам. В нее начинают уходить либо в тяжелой болезни, либо в депрессии, либо… прячутся в ней от чего-либо… От навязчивых страхов, например.

Пауза. Келдыш внимательно рассматривал ее.

— Вам все еще снится Инквизитор?

— Но вам же он тоже снится! Вы сами мне говорили! — выпалила Агата. — Вы ведь не бежите от него в Пустыню!

Келдыш словно не услышал. Повторил спокойно:

— Вам по-прежнему снится Инквизитор?

— Нет, — буркнула Агата.

— И когда это прекратилось?

Она промолчала.

— С того самого времени, как начала сниться Пустыня. Я прав?

Агата против воли кивнула. Никак не получается научиться врать убедительно — тем более, когда ей смотрят прямо в глаза. Тем более, когда смотрит Келдыш.

— Что и требовалось доказать, — тихо сказал он.

Агата беспомощно взмахнула руками. Повернулась к вампирам.

— Ну скажите же ему!.. Со мной все в порядке!

— Да, конечно, в порядке, — Борис успокаивающе коснулся ее плеча. — Но Осипенко в своем «кусачем» списке я переношу на первую позицию… Что предлагаешь-то, Игорь?

— Мы не можем заставить ее не видеть Пустыню. Но можем не давать видеть сны.

— То есть, не доводить сон до фазы сновидений?

— Будить до того.

Агата переводила глаза с одного на другого.

— Вы что, мне теперь и поспать не дадите?

— Дадим. Вы просто будете слегка не высыпаться. И не будете видеть снов.

— Борис. Игорь, — тихо сказал Анжелика. — Игра опасная.

Келдыш резко повернулся к ней:

— А что прикажешь делать?! Оставить все как есть?

— Тихо-тихо, — теперь Дегтяр успокаивал еще и Игоря. — Это же ненадолго. Пока мы не придумаем чего-нибудь другое.

— Другое, — Игорь с силой потер лицо ладонями. — Только об этом другом я и думаю…

Дегтяр поглядел на него внимательно. Спросил через паузу:

— Итак?

— Итак. Сейчас едем в интернат и забираем ваши вещи и что там вам еще надо… учебники?

А?

— Несколько дней поживете у меня.

— А… зачем?

— Я не дам вам спать.

Агата моргнула. Прозвучало это как-то… двусмысленно. Или это просто она такая испорченная? Но Дегтяр тоже заметил — заухмылялся радостно.

— Ах, как заманчивое предложение! Я бы на твоем месте, Агата, соглашался сразу, не раздумывая!

— Да иди ты… — сказал Келдыш беззлобно. В глазах его — впервые за весь разговор — тоже замерцал смех.

— А Божевич разрешит?

— Ему-то что? Все будет на законных основаниях. Я же куратор, в конце концов? Расписку ему оставлю. Ну… а ты, Борис, если сможешь, приходи ночью. Будешь моей личной дуэньей.

Агата засмеялась: «дуэнья» кокетливо повела могучим плечиком, захлопала хитрющими карими глазками.

— Ну-ка, поди сюда, девочка. Покажи-ка глазки, хорошо… покажи-ка язычок, скажи «а-а-а». Мне кажется или ты похудела?

— Нет, вроде бы.

— Похудела-похудела, — сказала Анжелика. Мужчины оглянулись на нее.

— Ну, женский глаз насчет фигур всегда вернее, — пробормотал Борис.

— А что делать с ИМФ, с Осипенко? Я теперь могу к ней просто не ходить?

— Борис выдаст вам справку на неделю — ну что там можно сочинить? Переутомление, ангина…

— Инфлюэнция, — томно подсказал Дегтяр.

Глава 2

Искушение

Келдыш свозил ее в интернат за вещами. Пока он договаривался с директором, собиравшаяся Агата безуспешно отбивалась от Стефи: но та так и осталась в твердой уверенности, что в отсутствие агатиной бабушки они с Игорем решили оторваться по полной. (О, если бы!)

Агата увидела озабоченного Келдыша и вдруг подумала — а не задавал ли ему Божевич таких же вопросов? Да ну, бред!

Дома — то есть, у куратора — их уже ждала Анжелика.

— А где Борис?

— Сказал, сегодня придти не сможет. Я подежурю вместо него ночью.

Келдыш отозвался неожиданно резко:

— Нет, спасибо!

— Почему же? — спокойно спросила Анжелика. — У вас впереди тяжелые дни, вы, Игорь, сможете как следует выспаться, пока я здесь с Агатой…

— Я как-нибудь сам справлюсь.

— Но… — Анжелика замолчала. Молчала, и, не двигаясь с места, наблюдала за Келдышем. Агата в замешательстве так и стояла с вещами в руках, пока хозяин не забрал у нее сумку.

— И что вы застряли на пороге?

— Да, проходите? — неловко предложила Агата. Уж лучше бы Келдыш сам соблюдал правила вежливости и гостеприимства!

Анжелика улыбнулась ей, но одними губами. Глаза оставались настороженными и холодными.

— Нет, раз уж я здесь не нужна, я действительно пойду. Завтра вечером придет Борис, сменит Игоря. Желаю удачи, девочка.

Агата поглядела на закрывшуюся дверь и сердито уставилась на Келдыша. Тот пристраивал ее куртку на вешалку. Это была трудная задача — Агата все забывала пришить оборванную петельку. Наконец Игорь укротил выскальзывающую куртку и оглянулся.

— Вы намереваетесь спать прямо здесь у двери на коврике?

— Это было очень грубо! — выпалила Агата.

— Неужели? — сухо сказал Келдыш. — Но я всегда груб с незваными гостями.

— Но ведь… Борис же…

— Борис — единственное исключение. Пусть Климова приходит, но только вместе с ним. А теперь — хватит уже меня воспитывать, или вы решили поменяться со мной ролями? Хотите есть?

Агата, насупившись, поплелась за ним на кухню. Келдыш, не обращая на нее внимания, изучал содержимое своего холодильника. Открыл морозилку и сказал с раздражением — словно выговаривал замороженным продуктам:

— И хватит дуться, Мортимер! Меня, знаете ли, тоже не все радует в сложившейся ситуации. Одно то, что мы некоторое время будем жить вместе…

Ну да, она, наверное, для него тоже гость незваный… ну или вынужденный гость, опять ничего хорошего.

— Я вас могу скомпрометировать, да?

Келдыш, достававший покрытый инеем лоток, на мгновение замер. Глянул странно:

— Пожалуй.

Агата чувствовала, что ее несет, но все равно ляпнула:

— Перед Ириной?

И немедленно покраснела.

— Перед Ириной? — рассеянно переспросил Келдыш. Точно не сразу и вспомнил, кто это такая. — Причем тут Ирина? Скорее уж — перед вашей бабушкой…

Да, причем тут Ирина? Ему даже в голову не приходит, что кто-то может составить конкуренцию его великолепной Ирине. И уж она — тем более. Интересно, он так любит свою девушку или просто не воспринимает Агату как существо женского пола? А ведь верное слово — «существо». Порученное его заботам. Хотя Келдыш сам настоял, чтобы его назначили куратором, и даже дважды отбился от тех, кто его хотел с этого самого кураторства снять…